Потомъ далъ онъ управляющему домомъ его приказанiе, говоря: наполни мѣшки ихъ хлѣбомъ, сколько они могутъ нести, а серебро каждаго положи въ отверстiе мѣшка его.
И чашу мою, чашу серебренную, положи въ отверстiе мѣшка младшему, вмѣстѣ съ его серебромъ за хлѣбъ. Онъ исполнилъ сiе точно такъ, какъ Iосифъ приказалъ.
Поутру, когда разсвѣло, они отпущены сами, и ослы ихъ.
Еще не далеко отошли они отъ города, какъ Iосифъ сказалъ управляющему домомъ своимъ: ступай, догоняй сихъ людей, и когда догонишь, скажи имъ: для чего вы платите зломъ за добро?
Не та ли это чаша, изъ которой пьетъ господинъ мой? онъ конечно догадается объ ней. Худо это вы сдѣлали.
Онъ догналъ ихъ, и сказалъ имъ сiи самыя слова.
Они отвѣчали ему: для чего господинъ нашъ говоритъ такiя слова? нѣтъ, рабы твои не сдѣлаютъ того, о чемъ ты говоришь.
Вотъ серебро, найденное нами въ отверстiяхъ мѣшковъ нашихъ, мы обратно принесли тебѣ изъ земли Ханаанской: какъ же намъ украсть изъ дома господина твоего серебро или золото?
У кого изъ рабовъ твоихъ найдется, тому смерть, а мы будемъ рабами господину нашему.
Онъ сказалъ: хорошо; какъ вы сказали, такъ пусть и будетъ; у кого найдется, тотъ будетъ мнѣ рабъ, а вы будете невиноваты.
Тогда они тотчасъ сняли мѣшки свои на землю, и открыли каждый свой мѣшокъ.
Онъ обыскалъ, начавъ съ старшаго и окончивъ младшимъ. Чаша нашлась въ мѣшкѣ Венiаминовомъ.
Они разодрали одежды свои, и, возложивъ на ословъ своихъ бремена, возвратились въ городъ.
И пришли, Iуда и братья его, въ домъ Iосифа, который былъ еще дома, и пали предъ нимъ на землю.
Iосифъ сказалъ имъ: какъ это вы сдѣлали такое дѣло? неужели вы не знали, что такой человѣкъ, какъ я, точно угадаетъ?
Iуда отвѣчалъ: что сказать господину нашему? что отвѣчать? чѣмъ оправдываться? Богъ нашелъ неправду рабовъ твоихъ; вотъ мы рабы господину нашему, и мы, и тотъ, въ чьихъ рукахъ нашлась чаша.
Но онъ сказалъ: нѣтъ, я этого не сдѣлаю; тотъ, въ чьихъ рукахъ нашлась чаша, будетъ мнѣ рабъ, а вы подите съ миромъ къ отцу вашему.
Тогда Iуда подошелъ къ нему и сказалъ: сдѣлай милость, господинъ мой, позволь рабу твоему сказать слово во уши господина моего, и не прогнѣвайся на раба твоего; ибо ты тоже, что Фараонъ.
Господинъ мой спрашивалъ рабовъ своихъ, говоря: есть ли у васъ отецъ или братъ?
Мы сказали господину нашему, что у насъ есть отецъ престарѣлый и младшiй братъ, сынъ старости; братъ его умеръ; онъ остался одинъ отъ матери своей, и отецъ любитъ его.
На сiе ты сказалъ рабамъ твоимъ: приведито его ко мнѣ, чтобы мнѣ видѣть его.
Мы отвѣчали господину нашему, что отрокъ не можетъ оставить отца своего, и что если онъ оставитъ отца, то сей умретъ.
Но ты сказалъ рабамъ твоимъ: если не придетъ съ вами меньшiй братъ вашъ, то вы болѣе не увидите лица моего.
Итакъ, когда мы пришли къ рабу твоему, отцу моему; то пересказали ему слова господина моего.
И когда нашъ отецъ сказалъ: подите опять, купите намъ немного хлѣба;
то мы отвѣчали: нельзя намъ идти; а если съ нами будетъ меньшiй братъ нашъ, то пойдемъ; потому что нельзя намъ видѣть лица того человѣка, если не будетъ съ нами меньшаго брата нашего.
На сiе рабъ твой, мой отецъ, сказалъ намъ: вы знаете, что жена моя родила мнѣ двухъ сыновъ
одинъ пошелъ отъ меня, и я сказалъ: вѣрно, онъ разтерзанъ, и не вижу его донынѣ.
Если и сего возмете отъ глазъ моихъ, и случится съ нимъ бѣда: то вы сведете сѣдину мою съ горестiю въ Шеолъ.
Теперь, если я пойду къ рабу твоему, моему отцу, и не будетъ съ нами отрока, съ душею котораго связана душа его:
то онъ, какъ скоро увидитъ, что нѣтъ отрока, умретъ, и такимъ образомъ рабы твои сведутъ сѣдину раба твоего, отца нашего, въ Шеолъ.
Притомъ я, рабъ твой, обязался отвѣчать за отрока отцу моему, сказавъ: если не приведу его къ тебѣ, то пусть буду виновенъ предъ отцемъ моимъ на всю жизнь.
Итакъ, позволь мнѣ, рабу твоему, вмѣсто отрока остаться въ рабствѣ у господина моего; а отрокъ пусть идетъ съ братьями своими.
Ибо, какъ я пойду къ отцу моему, если отрока не будетъ со мною? чтобъ мнѣ не увидѣть бѣдствiя, которое постигнетъ отца моего.
